Я нередко сталкиваюсь с фантазиями о каком-то специальном удовольствии жертв насилия. О выгодах от того, что вас насилуют, запирают дома, не дают денег на прокладки, говорят люди, совершенно не понимающие механизмов влияния травмирующей ситуации на психику человека.
Говорящим кажется совершенно нелогичным, почему пережившие насилие люди (как ни странно, чаще всего это женщины) продолжают оставаться в ситуациях, где их жизни и здоровью угрожают.
Только повышение осведомленности о травматическом опыте вообще и домашнем насилии в частности помогут нам уберечься о фантазиях о мифической ответственности жертвы и остановят поток вопросов о том, а почему она не уходит.
Для начала расскажу вам об одном любопытном эксперименте, который был проведен на собаках. В 1967 году американский психолог Мартин Селигман обнаружил, что собаки, которые подвергались действию электрошока в закрытой клетке, в дальнейшем не покидали опасную клетку, даже если она была открыта.
Собаки из контрольной группы, у которых не было опыта с электрошоком, немедленно убегали, спасая себя. Однако собаки из экспериментальной группы “смирялись” с неизбежным и ждали новых ударов.
Позднее Селигман провел похожий эксперимент с людьми, только вместо электрошока выбрал шум. Находящиеся в ситуации стресса люди тоже достаточно быстро переставали пытаться себя защитить. Это необычное поведение было названо “синдромом выученной беспомощности”.
Заинтересовавшись теми единицами, кто всё же продолжал пытаться что-то сделать, Селигман обнаружил у них “феномен сознательного оптимизма”, что позднее привело его к позитивной психологии которая, изучает положительные аспекты психики и те вещи, которые делают человека счастливым.
К таким вещам, согласно Селигману, относятся, например, оптимизм, уверенность в себе, переживание близости, доверие и солидарность.
Та же позитивная психология говорит, что кроме внутренних факторов есть ещё внешние, социальные факторы — демократия, здоровая семья, свободные средства массовой информации, здоровая среда на рабочем месте, здоровые локальные социальные сообщества.
А теперь давайте сосчитаем, на что может опереться жертва домашнего насилия?
Изучая адаптацию вынужденных переселенцев из мест боевых действий, я нашла интересную, достаточно новую и хорошо себя зарекомендовавшую модель “Adaptation and Development after Persecution and Trauma” (по-русски это можно перевести как “Адаптация и развитие после преследований и травмы”).
Автор модели — Дерек Силов, всю жизнь специализирующийся на изучении травматического стресса и тревожности. Его новаторская работа в области адаптации беженцев получила множество разных премий по всему миру
Так вот, модель адаптации состоит из 5 шагов:
- Безопасность и защита;
- Создание доверительной связи, нетворкинг;
- Справедливость. Тут поясню, поскольку не так понятно из названия. На этом этапе человек переживает агрессию, связанную с несправедливостью по отношению к нему, и потребность в признании окружения факта несправедливости, с которой он незаслуженно столкнулся.
- Формирование новых ролей и идентичностей;
- Экзистенциальный смысл.
Закон о домашнем насилии — это попытка создать условиях для прохождения первого этапа. Пока человек не оказался в безопасности, работа с психологом бесполезна. Человек, находящийся в условиях насилия, начинает применять сценарии, которые помогли кому-то совладать с ситуацией. Чем тяжелее условия, тем более примитивные сценарии человек выбирает. Он не способен формировать привязанности, не способен смотреть по сторонам. Только выживать.
Человека, который испытывает домашнее насилие, надо сначала обезопасить, вытащить его физически из отношений с агрессором и физически восстановить. Только после этого с ним можно начинать работать. Иначе это будет просто бессмысленные усилия, пустая трата времени и ресурсов, которых у человека в ситуации насилия и так нет.